Непростое простое
А она всё приближалась, раскрывалась, наполняя воздух запахами полыни, можжевельника, молока, прелой хвои. Я соскучилась. Прекрасная, любимая, невероятная, здравствуй!
Наше движение порой замедлялось снятым асфальтом, стопорилось пробками из-за ремонта дорог. На одном из таких участков нас кто-то обгонял, и находившаяся рядом лужа через открытые окна машины переместилась вовнутрь. Сначала хотелось позлиться по этому поводу, потом быстро разулыбало - нас оперативно благословили пылью тувинских дорог. Когда-то этими путями паломники двигались в Тибет, могу ведь я назвать такую дорогу священной?
Радостное волнение нарастает внутри. Я торчу из окна, забив на пыльность дороги, я кричу "Экии, Чадаана!"
На поляне мы оказались ровно к началу. Пролезаю под красно-белой лентой - ограждением парковки, и попадаю в череду приветственные объятий. Чуть не рыдаю от счастья. Пробираюсь за сценой, иду, точно зная, что иду навстречу. И, увидев наконец, человека в шляпе, подбегаю и как-то очень красиво, театральной падаю на колени.
- Привет! Рад тебя видеть здесь!
Я хочу сказать, что я тоже, но получается только улыбаться. Я, конечно, утвердительно кивну в ответ на "всё хорошо?". Всё действительно хорошо прямо с этой минуты. Целый год (а вообще - целых два) я думаю, я так много хочу рассказать, но здесь все эти мысли развеиваются, как тучи расходятся над поляной, и остаются лишь лёгкие облачка.
Потом Игорь скажет, представляя меня: " Это Женя. Она художница. Каждый год сюда приезжает. Она мне тоже как ребёнок. Всё время хочет со мной говорить, а у меня нет времени, и она чуть не плачет. Да? Ну, не плачь.."
Я честно держалась, я держалась стойко, но на песне про Самагалтай и простое тувинское слово "чаа" меня прорвало. Нет, меня просто разорвало. Остановить этот солёный водопад было уже невозможно, потому что дальше - больше, "нас бьют - мы летаем ", выступление Tuva Jazz band и другие источники ну слишком сильных эмоций.
А это простое слово, особенно произносимое таким обожаемым мною спокойным голосом - одна из причин, по которым меня тянет сюда, и я стремлюсь, порой - вопреки всему. Так и в этот раз, я до последнего не знала, как я буду добираться, но знала - всё обязательно сложится. Чаа. Мне кажется, этим словом можно сказать всё. Обо всём. Это как мантра, как изначальный звук " Ом".
Я не могу сказать, что для меня были неожиданными слова о том, что этот фестиваль - заключительный. Я это понимала, я понимала, почему это так. Но звучало это всё равно грустно.
Но я молчаливо согласилась, стоя в толпе перед сценой с тем что "мы должны рассказать, что Устуу-Хурээ - это храм". Фестиваль собирает и объединяет очень разных людей, бесконечно разных людей. Люди приезжают сюда с разными целями.
Я, если честно, изначально ехала именно к храму. В тот год, когда я впервые попала на фестиваль, у меня сложился длинный паломнический маршрут через монастыри и храмы Бурятии, священные горы, источники... Многие люди рассказывали мне о храме, ещё раньше, когда я первый раз была волонтёром " Дней тибетской культуры". Люди, которые видели меня впервые, говорили о храме, о фестивале, и главным образом о том, что мне непременно нужно туда попасть.
Однажды это сложилось. Я поехала к храму. И обрела гораздо больше, чем могла ожидать, чем было во всех этих словах. Как это рассказать? Я не знаю...
Со сцены звучит музыка мистерии Цам. Каждый звук пробирает до мурашек. Я ещё не знаю, случится ли мне снова идти под эту древнюю мантру до храма, но так или иначе, моё хороо всегда со мной. В моём сердце. Однажды я приехала одна, одна шла по такой знакомой дороге, и в голове звучала эта музыка. Потом - я рисовала в четыре часа утра эскизы к графической серии - и снова под те же звуки.
"Каждое действие может быть служением" - вдруг выхватила я из речи по радио, когда мы ещё только выезжали из Кызыла. Именно фестивалю, хороо, разговорам в пути и у костров я обязана своим нынешним мировосприятием. Любое действие, событие, каждое явление жизни - это всё духовный путь, важные его части, взаимосвязанные, единые, и никакая практика не имеет смысла, если практикой не становится вся жизнь.
А хороо в этом году всё-таки было. "Желающие могут пойти до храма". Желающие довольно быстро собрались и пошли. Я испытала какое-то.. восхищённое удивление, когда обернулась (а я как всегда шла впереди и даже немножко прошла с флагом) и увидела немалую колонну из людей, тоже идущих к храму.
У меня к этому моменту уже была такая спокойная уверенность в том, что оно будет. Так или иначе. Главное - чтобы внутри продолжался путь к храму, который в душе.
Фестиваль каждый раз придавал мне сил. Вдохновлял стоять вопреки всему, делать что-то во всю мощь внутреннего огня. История фестиваля и строительства храма заставляет меня поверить в собственные силы, примером людей, которые горят идеей - и зажигают этим огнём тысячи сердец.
- Теперь ваша очередь делать фестивали!
Я улыбаюсь в ответ. Потому что я уже знаю, куда я понесу этот огонь в своём сердце. Мне немного страшно. Я чувствую большую ответственность. Я чувствую, что у меня нет права сдаваться. У меня нет права подвести. Но кажется, я знаю, что нужно делать...
В последний вечер я всё-таки выхватила короткую, но всё-таки, чудесную, но всё-таки - возможность поговорить.
- У меня есть сейчас один проект...
- Вот смотри: нормальные люди. Одна книгой занимается, другая ребёнка воспитывает. Они просто заняты своими делами. Нормальные люди просто заняты своим делом, а всякие проекты...
- Ну, я ведь никогда не претендовала на нормальность.
Встречаемся взглядами. Я понимаю, что можно уже ничего не говорить. Да, это та же самая сила, которая побуждала меня в одиночку лезтьь на категорийный перевал, укрытый густым молоком тумана, в свете одних лишь молний... Та же. Но по-другому направленная.
Было так много невероятного. Сильного, важного. Не всё получается вместить в слова. Не всё, как мне кажется, нужно документально описывать.
К последнему дню факт того, что фестиваль заключительный, уже не звучал такой неизбежностью. Не знаю, что будет дальше. Но кое-что для себя знаю наверняка.
- Вам нужно сюда каждый год приезжать. Или даже жить здесь. - произнёс шаман. Он появился из ниоткуда (что вполне нормально для шаманов), когда я делилась своими дальнейшими планами и маршрутами.
- Учи тувинский, Женя, - сказала мне Софья. Мы пили чай с молоком, утром после закрытия. Через несколько минут я поднимусь - обнять всех на прощание, и замелькает за окном пёстрая степь.
Я редко бываю здесь, не больше одного раза за год. Но чувствую - крепко вросла. Приезжая сюда, я знаю - будет по-настоящему. Будет искренне. Здесь по-другому не умеют. Я приезжаю сюда, чтобы снова и снова учиться этой простоте и искренности, подрастерявшейся за время в городах.
Задолго до того, как я впервые услышала о Туве, я видела сон. Он повторялся много раз. В нём я неспеша иду по степи, вдыхая свежий пряный воздух. Вокруг - холмы с редкими лиственницами, похожими на бонсай своими причудливыми силуэтами. Дальше - вечная тайга с пушистым мхом, укрывшим эту землю, кажется, ещё до начала времён. А ещё дальше - сияющие в солнечных лучах ледяные вершины. В чистом воздухе они выглядят очень близкими, и в то же время ощущается бесконечный простор.
Хочется побежать - просто так, наслаждаясь бегом. Или упасть в эту траву и смотреть на облака, тянуться к ним руками - и наверняка дотягиваться.
Каждый раз, попадая во сне в это место, я чувствовала себя как никогда радостно и спокойно. В 2015 году, впервые приехав, в совсем другое время, глядя на степь снежную, светящуюся под глубоким синим небом, я знала - я близко. Спустя два года я нашла именно этот кусочек тувинской степи. В нём действительно, как и в том сне, хорошо и спокойно.
Я приезжаю каждый год, чтобы наполняться этим ощущением. Новыми силами. Внутренним светом. Я знаю, что я буду приезжать ещё и ещё.
Надеюсь, мне хватит этого света на ближайшее время. А если вдруг нет - я знаю, что делать.